День рождения теренса прошел на ура! Дайте мне вспомнить, что там было... Э... М... Так... Точно помню, что в середине дня была бутылка вермута. Потом пришли родители и была еще бутылка вина. Потом мы уехали в роксу и до одиннадцати вся выпивка была бесплатно, поэтому уже в 23.00 яшину можно было тыкать и смеяться, а она бы смеялась вместе с тобой. А еще были голые мужики, одадетка, красивые голые мужики, которых можно было трогать и пихать им в трусы свои копейки! Мы потратили копейки на шлюх, еба!
После того, как меня в течение десяти минут мацал за жопу и гладил по спине какой-то мужик, мне это надоело, и я развернулась и заявила ему - "эй, чувак, харэ меня мацать!", на что он покраснел и сказал что руки сами тянутся. Я посоветовала ему направить руки в сторону его товарища справа, а сама отвернулась обратно к Элине и торжественно ущипнула ее за сиську.
О черт, как я вспомню, как я пыталась сесть на унитаз (что, кстати, получилось только с третьей попытки) и смыть жопой, нажав
на кнопку смыва на сете, так не сразу становится плохо.
Здорово, конечно, просыпаться вместе с Теренсом в одной постели с гудящей головой. Причем просыпаться от того, что над ухом дико лают собаки, и даже три прилетевшая в них подушка их не остановила. Кое-как отодрав задницы от теплой постели, мы пошли на кухню завракать. Единственная мысль, которая сопровождала нас по пути на кухню - "жрана, конечно же, нет".
Убедившись в том, что жрана действительно нихуя нет, мы (точнее, она) сварганили кое-как яичницу. Моя голова не прекращала гудеть и падать все время куда-то вниз, а веки, казалось, были тяжелее целой планеты.
И что бы вы думали? Детки поели и пошли делать уроки! Я переписывала лекции по истории, теренс - по праву. Склонившись над тетрадью, периодически матюкаясь и попивая чистую воду, я думала о том, что вещей, на которые ну просто никак нельзя положить хуй, становится с каждым дне все больше.
Ровно в два я собрала манатки и пошла в нгу. Идти было очень тяжело - прежде всего потому, что я ничего не видела. Вчера я, приперевшись к истоминой в четыре часа утра, волевым жестом стянула с глаз линзы и бросила их куда-то в сторону комода. Так что когда я выходила из подъезда, я вышла в туман. "Съебись в туман" - вспомнилось мне, но было не смешно. Я даже на секунду подумал, что ослеп, что на улице ядерная война и мне в глаза только что попался какой-то яд.
Кое-как доковыляв до НГУ, я встретила по пути Хлестова и тут же, с порога, выложила ему абсолютно все, что произошло. Ну просто не могла больше держать в себе этот словесный понос. Кажется, чувак прихуел. Он же типа моя совесть, пусть земля ей прахом будет.
Апелляция с Борзенковым длилась с 14.00 до 20.20. Я думала, что сдохну - у меня было одно из самых нечастых и опасных видов похмелья, все время хотелось спать и жрат.
Вот так-то, чуваки, развлекайтесь в стиле Теренса и Филипа - становитесь тупыми клубными педовками, которым на все насрать!
После того, как меня в течение десяти минут мацал за жопу и гладил по спине какой-то мужик, мне это надоело, и я развернулась и заявила ему - "эй, чувак, харэ меня мацать!", на что он покраснел и сказал что руки сами тянутся. Я посоветовала ему направить руки в сторону его товарища справа, а сама отвернулась обратно к Элине и торжественно ущипнула ее за сиську.
О черт, как я вспомню, как я пыталась сесть на унитаз (что, кстати, получилось только с третьей попытки) и смыть жопой, нажав
на кнопку смыва на сете, так не сразу становится плохо.
Здорово, конечно, просыпаться вместе с Теренсом в одной постели с гудящей головой. Причем просыпаться от того, что над ухом дико лают собаки, и даже три прилетевшая в них подушка их не остановила. Кое-как отодрав задницы от теплой постели, мы пошли на кухню завракать. Единственная мысль, которая сопровождала нас по пути на кухню - "жрана, конечно же, нет".
Убедившись в том, что жрана действительно нихуя нет, мы (точнее, она) сварганили кое-как яичницу. Моя голова не прекращала гудеть и падать все время куда-то вниз, а веки, казалось, были тяжелее целой планеты.
И что бы вы думали? Детки поели и пошли делать уроки! Я переписывала лекции по истории, теренс - по праву. Склонившись над тетрадью, периодически матюкаясь и попивая чистую воду, я думала о том, что вещей, на которые ну просто никак нельзя положить хуй, становится с каждым дне все больше.
Ровно в два я собрала манатки и пошла в нгу. Идти было очень тяжело - прежде всего потому, что я ничего не видела. Вчера я, приперевшись к истоминой в четыре часа утра, волевым жестом стянула с глаз линзы и бросила их куда-то в сторону комода. Так что когда я выходила из подъезда, я вышла в туман. "Съебись в туман" - вспомнилось мне, но было не смешно. Я даже на секунду подумал, что ослеп, что на улице ядерная война и мне в глаза только что попался какой-то яд.
Кое-как доковыляв до НГУ, я встретила по пути Хлестова и тут же, с порога, выложила ему абсолютно все, что произошло. Ну просто не могла больше держать в себе этот словесный понос. Кажется, чувак прихуел. Он же типа моя совесть, пусть земля ей прахом будет.
Апелляция с Борзенковым длилась с 14.00 до 20.20. Я думала, что сдохну - у меня было одно из самых нечастых и опасных видов похмелья, все время хотелось спать и жрат.
Вот так-то, чуваки, развлекайтесь в стиле Теренса и Филипа - становитесь тупыми клубными педовками, которым на все насрать!